Приветствую Вас Гость!
Архив Следопыта
Меню сайта
Категории раздела
Мы живем в зеркальном, перевёрнутом мире, который называется, мир исправления. Творение не было завершено. Это было сделано намеренно, чтобы дать возможность человеку принять участие в процессе творения, став помощником и со-творцом Великого Архитектора, и потому — действительным хозяином сотворенного мира.
Наш опрос
Общение
Cтатистика
Онлайн всего: 8
Гостей: 8
Пользователей: 0
Поиск по сайту
Архив записей
- 2012 Февраль
- 2012 Май
- 2012 Июнь
- 2012 Июль
- 2012 Август
- 2012 Сентябрь
- 2012 Октябрь
- 2012 Ноябрь
- 2013 Май
- 2013 Июнь
- 2013 Ноябрь
- 2015 Декабрь
- 2016 Январь
- 2016 Февраль
- 2016 Март
- 2016 Апрель
- 2016 Май
- 2016 Июнь
- 2016 Сентябрь
- 2016 Октябрь
- 2016 Ноябрь
- 2016 Декабрь
- 2017 Апрель
- 2017 Май
- 2017 Июль
- 2017 Август
- 2018 Февраль
- 2018 Март
- 2018 Май
- 2018 Ноябрь
- 2018 Декабрь
- 2019 Январь
- 2019 Февраль
- 2020 Март
- 2020 Май
- 2020 Июнь
- 2020 Сентябрь
- 2020 Октябрь
- 2021 Апрель
- 2023 Март
- 2023 Июнь
- 2024 Февраль
- 2024 Март
Друзья сайта
************************
Помощь ресурсу
ЮMoney 410013775752608
************************
О чём бы ты не думал и кто бы ты
не был – ты помечен вечностью, высшим разумом Мироздания. Тебя выбрали, и ты родился. И ты всю жизнь будешь постигать тайну бытия. И если ты тот человек, именно человек Вселенной, тебе будет доверена тайна. Её передадут тебе и доверят тебе, и, если ты готов, то почувствуешь это, узнаешь своим внутренним состоянием, душой. С этого малого, начинается большое, то, что называется Жизнь, лично твоя, единственная в этом Мире и неповторимая.
Материя - есть равновесие добра и зла
Главная » 2012 Ноябрь 9 » Очерки о городе и его людях (продолжение)20:49 Очерки о городе и его людях (продолжение) |
Хлебороб из звена новатора У русского писателя Ильи Эренбурга есть такая фраза: " Конечно, у природы свои законы, тело изнашивается, ветшает; но я встречал не раз и знавал старых людей, веселых, дерзких, не растерявших смелости своего утра". Один из таких энергичных и молодых духом людей известен и мне – это Анатолий Степанович Кархоткин. О нем еще можно сказать и такими словами: "Тот, кто с детства знает, что труд есть закон жизни, кто смолоду понял, что хлеб добывается в поте лица, тот способен к подвигу, потому что в нужный день и час у него найдется воля его выполнить и силы для этого". В двадцатых годах двадцатого столетия на месте нынешней Путиловки и территории спиртового комбината были раскиданы хутора Казельских, Шишкиных, Кархоткиных и другие. Здесь в январе 1928 года появился на свет и Анатолий Кархоткин. В крестьянской семье Степана Алексеевича и Натальи Павловны Кархоткиных одних детей было восемь душ – два сына и шесть дочерей. Тяжело было вести единоличное крестьянское хозяйство. Но вот наступил 1930-й год и на берегу Кии под Мариинском возник колхоз, который люди, с верой в новое будущее, нарекли светлым именем "Путь новой жизни". Председателем избрали трудолюбивого, степенного и хозяйственного Степана Алексеевича Кархоткина. Жизнь стала налаживаться. На новую жизнь работал стар и млад. И Анатолий с ранних лет пристрастился к тяжелому крестьянскому труду, подсобляя старшим. - Знатный земледелец из парнишки получится, - кивая на Анатолия, говорили отцу колхозники. - Нашенских кровей, крестьянских, - польщено отвечал в таких случаях Степан Алексеевич. Окончив начальную школу, Анатолий вслед за старшим братом и сестрами, в свои 13 лет, вступил в колхоз и начал работать наравне со взрослыми. А тут грянула война. Отголоски ее докатились и до Сибири. Тыл работал на фронт. Колхозники трудились от зари и до зари. Люди недоедали, недосыпали, но твердо верили, что их труд тоже приближает Победу над ненавистным врагом. В это время Анатолий уже трудился в звене известного новатора Анны Ефимовны Картавой. Звено выращивало картофель и зерновые культуры. Работали дружно, добросовестно, строго следовали агротехнике, осуществляли тщательный уход за посевами, применяли новые передовые технологии. Анатолий Степанович хорошо помнит, как приходилось лазить по чердакам и курятникам, добывая птичий помет, собирать золу и навоз, а собранное вывозить на поля. Труд колхозников окупался сторицей. В победном 1945-м году звено А.Е.Картавой на одном из гектаров своего опытного участка собрало 1140 центнеров картофеля, вслед за А.К. Юткиной перекрыв мировой рекорд американских картофелеводов (1100 центнеров с га). В 1947 году коллектив звена собрал с площади 7,9 га по 530 центнеров картофеля с гектара. За этот трудовой подвиг звеньевая была удостоена звания Герой Социалистического Труда, а члены ее звена награждены орденами и медалями Советского Союза. На груди 18-летнего Анатолия Кархоткина рядом с медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне" засиял орден Трудового Красного Знамени. А через два года орденоносца Кархоткина призвали на службу в ряды Вооруженных сил. Физически крепкому сибиряку предстояло служить пять лет мотористом военного катера в Краснознаменной Амурской флотилии. Служил он достойно, на деле доказывая, что не зря был удостоен высокой правительственной награды. Будучи в армии, Анатолий охотно занимался спортом, участвовал в спортивных состязаниях. О том далеком времени у него и поныне хранится Почетная грамота, в которой сказано, что награждается ей старшина второй статьи А.С. Кархоткин, занявший первое место на конкурсе гиревиков, посвященному Дню военно-морского флота , толкнувшему двухпудовую гирю 41 раз. Рядом с армейской грамотой хранятся и многочисленные награды, полученные позднее за добросовестный труд в сельском хозяйстве. После демобилизации, в 1954 году, Анатолий Степанович продолжил работу в полеводческом звене. А через год, по направлению колхоза он отправился на годичные курсы в Мариинское училище механизации сельского хозяйства. Получив удостоверение тракториста и вернувшись в родной колхоз, Анатолий Степанович был назначен на должность бригадира комплексной тракторно-полеводческой бригады. Через три года, в связи с повсеместным укрупнением сельхозпредприятий, колхоз "Путь новой жизни" и большеантибесский колхоз "Им. Кирова" объединили. Была реорганизована и бригада Кархоткина, а сам Анатолий Степанович пошел работать рядовым трактористом. Сел за руль колесника "Беларусь". Трудился на обширных полях Пригородного отделения совхоза "Авангард". С ранней весны и до поздней осени водил "Беларуси" и "Кировцы" , а холодной зимой занимался ремонтом техники, чтобы к новому полевому сезону она была в полной готовности. Анатолий Степанович всегда работал добросовестно и являлся лидером среди механизаторов Пригородного отделения совхоза "Авангард", где трудился с 1960 по 1987 годы, вплоть до выхода на заслуженный отдых. Трудовая книжка этого трудолюбивого человека "распухла" от записей в графе "благодарности". А когда там не стало хватать места, пришлось кадровикам добавлять вкладыши. Анатолий Степанович воспитал сына и дочь, дал им достойное образование. Дочь ныне проживает в Мариинске и работает в налоговой инспекции, а сына судьба после института забросила в Набережные Челны, где он трудится инженером-технологом на заводе "КАМАЗ". Довольно часто приносит почтальон ветерану и письма от внуков и внучки, трое из которых – студенты, а один проходит срочную службу в армии. В длинные вечера, надев очки, дедушка читает, перечитывает эти письма, отвечает на них и радуется успехам любимых внучат. (2002 г.) Григорий ВОРОНКИН Вихреватое детство мое На долгом жизненном пути подошло время, когда все чаще нуждаешься в стационарном лечении. Проходя по коридору терапевтического отделения больницы, я стал невольным свидетелем ответа одного молодого балагура своему молодому товарищу на вопрос: "Кому это сметану носят?" – "Да это тем, кто в войну колоски собирал". Обидно мне стало не только за себя, но и за моих сверстников, которых осталось совсем мало. Спроси любого из них, и они расскажут историю своей жизни. Что касается меня, то колоски я не собирал, а выполнял более взрослую работу. Сначала взрослые брали нас на покос. Наверное, потому, чтобы не натворили что-либо, оставшись домоседовать. Взрослые косили траву, а мы занимались своим делом. Играли в прятки, лазили по деревьям, собирали дрова для костра, на котором повариха готовила общий обед. Трава подсыхала, и ее сеном надо было скирдовать – вот тут мы уже пригодились для полезного труда. Возили волокуши со скошенных полян к скирде. Хотя надо было работать целый световой день, но нас это не утруждало. Интересно было слушать, как бригадир объявлял на следующий день, кто сколько заработал. Упоминались и наши фамилии. Не могу равнодушно слышать, как теперь кое-кто говорит о палочках. Так оценивался трудовой день, в котором надо было упираться, так как в довоенные годы, да и в войну все делалось вручную, кроме тракторной работы: пахота, посев, уборка. Другое дело, оценка труда зависела от урожая. Помню, как-то осенью мы получили столько пшеницы, что ею был заполнен чулан и комната, так называемая горница. Развозили заработанное на лошадях по домам, а на дугах развевался красный флажок. Заработали это мама, два сводных брата и сестра. Настроение у колхозников праздничное. Были времена похуже и даже совсем плохие, особенно в войну, когда трудодень оценивался от 200 граммов, может, чуть повыше. Но это горе переносило все наше государство. Призыв "Все для фронта, все для Победы!" требовал отдачу. Оставалось только семенное зерно. Остальное сдавалось государству. Старший брат брал меня на покос, для того чтобы крутить точильный аппарат для заточки полотна к сенокосилке. Работа нетяжелая, а день пропадал. Более полезный труд был при окучивании картошки. Верхом на лошади я правил ее между рядками, а брат руководил окучником. Это уже не для забавы – целый день, с перерывом на обед, в летнюю жару кормить комаров. Более ответственной была жатва. Жанка или жнейка – это, по сравнению с сенокосилкой, был агрегат более усовершенствованный. С помощью него не только скашивались стебли пшеницы и другие культуры, но и образовывались снопы, которые женщины связывали перевязками, а затем ставили их в кучки, называли их суслоны. В таком виде подсыхали колоски, готовые для обмолота. Жнейку эту пара лошадей не могла таскать. Нужна была третья. И вот эту так называемую гусевую правил я. От нашей работы зависели сроки уборочной кампании, да и заработок для женщин. Помнится, что ударницы связывали снопов более 1000 штук. Можно только представить, сколько раз надо было согнуться, да не просто как при физзарядке, а еще увязать каждый сноп, а затем, в конце рабочего дня, собрать их в суслоны. Через несколько дней такой работы брату, наверное, стало жаль меня. Он и применил приспособление, когда все три лошади шли рядом. Не знаю, сколько бы длился мой довоенный труд. Большая семья распалась: родная сестра и сводные братья уехали в Хабаровск, и остались мы вдвоем с мамой. По просьбе сестры, у которой родился ребенок, мама вместе со мной уехала в тот же Хабаровск. В 1942 году мама приехала в свое село, в гости. По предложению вдовца Лазарева Тимофея Ефимовича сошлась с ним для совместного проживания. В конце мая того года вернулся в село и я. В чужой семье кормить запросто не станут. На второй или третий день я пошел на работу. Было мне около 14 лет. В тракторном отряде был трактор, так называемый СГ-65. Это огромных размеров машина, работавшая на дровах. Всю зиму женщины готовили чурочки размером примерно 10х10 см, которых хватало как топлива на весь сезон. За этим трактором тянулся пятикорпусный плуг, и моя задача заключалась в том, чтобы на поворотах поднять из земли его, а после заглубить. Если под бороны, идущие сбоку, набивалась солома, то, не останавливая движения, надо было очистить их. Так посменно, то в дневную, то в ночную. При техуходе или поломках я присматривался к действиям трактористов. Выполнял их поручения. К осени я был уже готов управлять этой махиной. В сентябре пошел учиться в 6 класс. Зимой, давая отдохнуть женщинам, я вместе с другими ребятами иногда по субботам, иногда по воскресным дням обязательно был на работе. Возили сено, солому для животных, а также дрова для тех же чурочек, о которых уже говорено. Видимо, не хватало трактористов для посевной 1943 года. Меня оторвали от школы и направили учиться этому делу при Чебулинской МТС. За март-апрель изучил трактор, прицепные агрегаты. Вручили мне слабомощный трактор "Универсал", на котором можно было только обрабатывать междурядья, культур для этого не сажали. Кое-как отвел я посевную кампанию, и его поставили на прикол. Тут началась моя разнообразная работа. Особенно запомнилось, когда обозом на лошадях возили зерно в мариинское "Заготзерно" – элеватор. Человек 8-10 мальчишек во главе со старичком, который следил за нами, чтобы не заснули в пути, не перевернули бы воз и, не дай Бог, рассыпали зерно. Тяга ко сну была большая. Почти 40 километров только в один конец. Возвращались домой поздно вечером. Казалось, только заснешь, уже мама будит. Бригадир под окном напоминает о том, что пора затаривать мешки для следующего рейса. Еще не закончилась страдная пора, меня направляют в МТС для ремонта. Обидно стало, своего трактора нормального не досталось, а ремонтировать другие в первую очередь. Направили меня в кузницу молотобойцем. На всю жизнь запомнил одну операцию. Надо было из четырехгранной оси примерно 8х8 см поделать кувалдочки. Меха для поддува воздуха в горно качали вручную. Только накалится металл добела, надо рубить его на заготовки. За два дня такой работы накачал мышцы для последующих работ. О школе уже забыл думать, да и уже почти весь сентябрь прозанимались школьники. Как-то встретил меня директор школы, пожурил и настоятельно потребовал идти в седьмой класс. Зимой мы выполняли ту же работу, что и в прошедшую. Весной 1944 года случилось так, что тракторист СГ-65, на котором я начинал прицепщиком, умер от прободной язвы, оставшийся сменщик заболел. Не мог трактор оставаться без дела. Меня снимают с занятий, и до сентября я проработал на нем. Седьмой класс я закончил без отрыва от работы, да так, что в Мариинский сельхозтехникум был принят без вступительных экзаменов. Попал я туда после того, как приехал преподаватель и провел профориентацию. В автобиографии, видимо, было написано, что в колхозе работал трактористом. Поэтому с первого дня учебы в техникуме я начал работать трактористом. Крутил своим трактором молотилку, а остальную работу выполняли студенты поочередно. Весной 1945 года День Победы застал меня не за партой. Я обрабатывал поля подсобного хозяйства техникума. Не знаю, как бы сложилась моя судьба механизатора, но я стал ветеринарным врачом. После окончания техникума два года работал по специальности в Таштагольском районе. Затем Омский ветеринарный институт – и 12 лет отдано животноводству. Остальное время – преподаватель ветеринарных дисциплин. Тяга к механизации у меня осталась на всю жизнь. Когда совхоз-техникум занимался картофелеводством, три года я на тракторе подкапывал картошку. На одном из партсобраний механизаторы стали предъявлять какие-то претензии к руководству, ссылаясь на тяжелый труд и т.п. Не удержался я и, похоже, пристыдил их за необоснованность. Кто-то из них сказал: "Тебе хорошо, поболтал несколько уроков в чистоте, уютном классе. А тут…". Вспылив, я заявил: "Дайте мне трактор, и я докажу, что работать еще умею". Как словом, так и делом. На перерыве ко мне подошел А.А. Ниденс, работавший в то время управляющим Мальковского отделения совзоза-техникума. Предложил мне трактор "Казахстанец". Из всех работ механизатора мне нравилась пахота. Смотришь, как прибавляются черные полоски перевернутой земли, и душа радуется. Целую неделю шла подготовка к работе. Подтянуты были болты и болтики, гайки и гаечки, проведена смазка, а потом только началась сама работа. За 20 рабочих смен я вспахал зяби 200 га., при сменной норме где-то в пределах 6 га. Вот тут я вспомнил свою молодость. Сколько бы мог в то время вспахать земли, если бы были такие современные трактора. А работали мы в войну не думая о льготах в старости. Уверен, что описанное касается не только меня. Судьба моих сверстников схожа с моей, а может, еще вихреватей. (2003 г.) Владимир КУДРИН Герой остается в строю Солнце заворачивало на запад, когда на дороге, ведущей в Рубино, появился путник. Рюкзак за плечами, выгоревшая гимнастерка и две поблескивающие медали "За победу над Японией" и "30 лет Советской Армии". Уходил из родного села юноша, а через семь с половиной лет вернулся зрелый мужчина, сержант Константин Прокопьев. Село встречало бойца весенней теплотой и яркими красками, обновлением всего живущего. Набирали силу хлебные поля, в зеленой придорожной траве наперебой трещали кузнечики. А он шел, наслаждаясь свободой и свежим озвученным днем, радуясь близкой встрече с родными. Отец, расцеловав солдата, восторженно сказал: - Орел! Взмахнет крыльями и улетит высоко. -Ладно, батя. Куда я от вас? Здесь родился, вырос – здесь и работать останусь. На семейном совете в честь возвращения героя присутствовало полсела. Младший головастый брат примерял пилотку и бегал среди гостей, восторгаясь бренчанием и блеском наград, уже перекочевавших на его грудь. А за столом шла деловая беседа. -Ну, сынок, в колхоз пойдешь работать? Надобны нам крепкие руки. Или махнешь на большие стройки? - Это дело серьезное. Посмотрю еще, отец. - Ну, давай решай. Только в обиде на нас, стариков, не оставь. Несколько дней ходил Константин, как не свой. Руки настоятельно требовали приложения. Бывший орудийный мастер искал применения своим знаниям и силе. Однажды зашел Константин в лес. Привлек его звон пил. Лесорубы валили высокие сосны. Деревья стояли крепко, но, подпиленные с двух сторон, они, как будто прощаясь, последний раз взмахивали кронами, и гул шел по земле от их падения. Заворожила эта картина сержанта, давно не видевшего мирного труда. - Ну-ка, дай топор, - попросил он сучкоруба. - Что, солдатик, соскучился? Возьми, покажи свою удаль. Плюнул Константин на жесткие ладони, еще пахнущие орудийной смазкой. Удобно легло в руки теплое топорище, и зазвенело стальное лезвие, впиваясь в мякоть дерева. День прошел, оставив радость вдохновенного труда. Вечером его решение ошеломило родных. - Пойду лесорубом в лесотарный комбинат. Работа знакомая. Будни привлекали своим напряжением. Ранний подъем вместе с солнцем, заряжающая молодым задором физзарядка, короткие по-военному сборы, и он на лесосеке, где шумит вершинами вековая тайга. Ритм труда горячит молодое тело. Под вечер мускулы наливались усталостью. Но теперь он нашел свое место в жизни. Прошел год, другой. Орел расправлял крылья. Лесорубы уважали молодого товарища за трудолюбие, за истинность его решений в различных спорах. С Прокопьевым не гнушались советоваться и бригадиры, и мастера. А он вечером, после рабочего дня, считал людей, минуты, кубометры. Почему десять сильных мужчин не могут дать за день больше двадцати пяти кубометров? Почему нельзя перешагнуть эту грань? Опыт помог найти решение. Лесорубы работали по звеньям, каждый специалист трудился отдельно, единолично. А не лучше ли всех людей объединить в бригаду и весь комплекс работ выполнять сообща? Проверка на практике не заставила себя ждать. Администрация выдвинула его на должность бригадира. -Вот что, Константин, хотя ты молод, комсомолец, но опыта тебе не занимать. Будешь руководить первой комсомольско-молодежной бригадой. Ребят тебе подберем. Долго не мог уснуть в ту ночь бригадир. Думал, как будет начинать работать по-новому. Утром свежий, как обычно, он встретился с бригадой. Поговорил с каждым: выяснил, где и как работал, на каком участке хочет трудиться сейчас. В конце беседы сказал: -Парни, нас собрали вместе потому, что мы молоды. Надо показать, как умеет работать молодежь. Работать будем по-новому. И еще одно запомните: "Дружба дружбой, а служба службой". Требовать с вас я буду строго. Прошел месяц. О бригаде заговорили. Она ежедневно давала по полторы нормы. Но бригадира беспокоила другая проблема. Опять собрал ребят. -Знаете, как бывает в орудийном расчете в бою: убит наводчик – на его место встает заряжающий; убит и он – подменяет подносчик снарядов. Надо бы и у нас внедрить это дело. А то ведь что получается: вчера мы не выполнили нормы потому, что раскряжевщика нет, и на его место поставить некого. Надо добиваться взаимозаменяемости. Чтобы каждый умел выполнять работу товарища. В 1961 году бригада первой в лесной промышленности области завоевала звание коллектива коммунистического отношения к труду. А когда на лесосеках появились мощные дизельные тракторы и бензопила "Дружба", которая стала настоящим другом лесорубов, Константин первым освоил новую технику и помог в этом своим товарищам. Теперь он был уже Константином Николаевичем. Значок "Мастер леса и сплава" прибавился к его наградам. Побывал как-то Константин Николаевич в Советском леспромхозе Пермской области. Обменивался опытом. Там он и перенял челночный метод, при котором трактор делает одну ходку на ближнее расстояние, другую – на дальнее. Сразу наладилась ритмичность в работе. Казалось, все было хорошо. Но бригадира волновало еще одно слабое звено. Погрузка древесины по-прежнему велась вручную. Именно сюда и направил свои поиски Константин Николаевич. Долго и упорно бился он над этой задачей. Решение оказалось неожиданно простым. Погрузку мог осуществить трактор, если его поднять выше лесовоза. Предложение Прокопьева о строительстве погрузочной эстакады обсуждали везде, и сразу же после внедрения она оправдала себя. Нововведения сказывались на производительности труда. Бригада ежемесячно переходила тысячные рубежи. В 1965 году ей было присвоено звание "Лучшая бригада лесной промышленности СССР". А Константин Николаевич получил звание "Лучший бригадир лесозаготовительной бригады лесной промышленности СССР". Герой труда, выполнив досрочно семилетний план, взял обязательство на пять лет. Всем коллективом они решили закончить пятилетку в четыре года и дать 60 тысяч кубометров вместо плановых пятидесяти тысяч. Ежемесячно заготавливать больше тысячи кубометров – так постановила бригада. И слово ребят из первой комсомольско-молодежной не разошлись с делом. Твердо запомнили члены бригады слова своего бригадира: "Ну, орлы, взмахнем крыльями? Пусть все видят наш полет…". *** В 1966 году К.Н. Прокопьеву за высокие показатели работы бригады и большой личный вклад в развитие лесной промышленности было присвоено звание Героя социалистического Труда. А 22 августа 1967 года Константин Николаевич Прокопьев трагически погиб. Мариинцы помнят своего славного земляка и гордятся им. Николай ТЕРЕНТЬЕВ Мелодии родного леса В глухой тайге не ведала ты брода, С учебников лишь знала ее ширь, Когда ты с Брянщины с дипломом лесовода Приехала в далекую Сибирь. С тех пор всегда жила в "зеленом доме", Под сенью елей, сосен, кедрача, И в трудный миг на жизненном изломе Лес заменял тебе целителя-врача. Ты холила его, от зол хранила, Растила молодые деревца И черпала взамен энергию и силу, Всю радость для души без края и конца. Твои заслуги памятны в народе, На добрые дела отзывчив он и щедр. Вот именем твоим восславил гимн природе От саженца взращенный величавый кедр. ( Иван ЕФРЕМОВ) Имя заслуженного лесовода России Раисы Ивановны Свентицкой известно далеко за пределами Мариинского района многим работникам лесного хозяйства. На первой страницы трудовой книжки Раисы Ивановны лишь две записи: "Принята на работу в должности лесничего Таежно-Михайловского лесничества", датированная 1954-м годом, и вторая – "Уволена в связи с выходом на пенсию". Зато в графах о поощрениях нет свободной строчки. У нее, в прошлом девчушки с Орловщины, оказалась духовная привязанность к природе. Лес и река с детства, словно магнитом притягивали ее чистую душу. Известно, что прикосновение душой, сердцем к миру природы, к ее тайнам, как правило, скрытым от равнодушного глаза, всегда соотносилось с действием обогащающим, благодатным и очищающим. Многие знают по себе, как промывает все наше существо общение с удивительной душой леса, полем, рекой, и испытывают целительную суть подобного общения. Без чувства природы нет гармонии жизни, и это запечатлели в своих произведениях наши гениальные поэты и писатели Пушкин, Гоголь, Тургенев, Толстой, Тютчев, Есенин…Свои многочисленные труды, посвященные родной природе, подарил человечеству и наш земляк Владимир Чивилихин. ЕЩЕ с отроческих лет Раиса Ивановна поняла, как загадочна притягательность лесной стихии: " Как часто не общаешься с лесом, он докучливым не бывает, - говорит она. - Во все времена года он по-своему хорош, неотвратимо и властно завораживает. Здесь просто дивишься щедрости зеленых кладовых, и каждый раз узнаешь что-то новое. С каждым разом лес манит все больше и больше. В музыке нет слов, но она выражает мысль и переживания. Живопись беззвучна, художник не пишет слов, но он в рисунках лаконично рассказывает зрителям очень многое. А лес – это живопись и музыка, слившиеся воедино. Присмотрись только внимательно и слушай – тогда поймешь его: в природе все величаво и просто…" ОКОНЧИВ Брянский институт лесного хозяйства, Раиса Ивановна по распределению приехала в далекую Сибирь, известную ей только по книгам и кинофильмам. Страшно было девчушке ехать в глухомань. Но, увидев здесь воочию, как горбатятся хвойные взгорки, уступами чередуясь с низинами, в обрамлении пестрого кружева затаенной красоты листопада, где зеленый гребень из хвойного молодняка притулился к разодетому чернолесью, а трепетный осинник светло-желтой полосой уносится вдаль, где за далью, одетой в легкие цветные тона, открывается другая манящая даль, ее сердце навечно прикипело к сибирской таежке. Здесь же девушка повстречала и свою судьбу в лице единственного и неповторимого Николая Даниловича Свентицкого. Во владение молодого лесничего лесхоз выделил тысячи гектаров лесных угодий от Обояновки до кордона с Томской областью. Много воды с той поры утекло. Много добрых дел осталось на счету лесничего Свентицкой, а одно из них – организация первого в районе лесопитомника. Как-то один известный лесовод писал: " Питомник – это зеркало лесничества и колыбель леса. Ты покажи мне свой питомник, и я скажу, каков ты лесовод и каково твое хозяйство". Что и говорить, лес начинается с сеянцев, и Раисе Ивановне есть чем гордиться. Ее первые саженцы стали величавыми кедрами. Взметнувшиеся в небесную лазурь из-под ее нежных рук, они уже начали плодоносить. В 1982 году Р.И.Свентицкой было присвоено почетное звание "Заслуженный лесовод Российской Федерации". И это звание она честно несет по жизни. Раиса Ивановна и Николай Данилович воспитали двоих крепких сыновей-близнецов. Любовь к родной природе родители привили и детям. С младых лет сыновья помогали родителям в работе. Анатолий и сейчас продолжает дело отца с матерью и трудится лесничим, а Владимир, в свое время, работал мастером в лесничестве, затем был старшим инженером Мариинского лесхоза по охране и защите леса, трудился в органах милиции, откуда в звании майора вышел в отставку. ДАЖЕ находясь на заслуженном отдыхе, Раиса Ивановна то советом, то делом помогала своим молодым коллегам, а советы ее были неоценимы. Теперь уже не так часто, но все же наведывается Раиса Ивановна на свои лесные деляны погладить шершавые, теплые стволы своих питомцев, а они, расправляя могучие ветви, нашептывают мелодию, слышимую и понятную только ей одной… (1998 г.) Виталий ВЕРЕТЕННИКОВ Жизнь и судьба В доме у Афанасия Яковлевича Скатова несколько объемистых альбомов с сотнями фотографий, кратким жизнеописанием и лаконичными подписями к снимкам. Но один из них особенный, посвященный труженикам полей, где уложилась жизнь и судьба крестьян Мариинского района за 40 с лишним лет. С пожелтевших от времени снимков совсем еще молодыми глазами глядят многие известные люди нашего района: Герой Соцтруда Екатерина Гарифульевна Хабибулина, знаменитый бригадир животноводства Зинаида Алексеевна Кушакова, бригадир тракторно-полеводческой бригады в Большом Антибесе, кавалер ордена Ленина Павел Михайлович Шадрин, знатная скотница Анастасия Георгиевна Картавая и многие – многие другие. Скатова знают на селе многие. И не мудрено, ведь он был бессменным председателем райкома профсоюза сельского хозяйства целых полтора десятилетия. А такая должность предполагает тесный и непосредственный контакт с населением. И теперь за давностью десятилетий никто и не догадывается, что начальная биография этого человека складывалась совсем по-другому. А БЫЛО ТАК. К концу первого года войны, окончив семилетку в Киселевске, паренек из шахтерской семьи поступил в Прокопьевский горный техникум. И пока грыз Афанасий науки, его отец возил на тачке уголек с эстакады к вагонам. Закончил учебу в 1946 году по специальности техник-механик подземных работ. А затем шахта "Северная" в Кемерове и… штреки, забои, горизонты, рештаки и транспортеры, вагонетки и электровозы, и бесконечные электрические кабели. А над всем этим многометровая толща зыбкой породы, из щелей которой сочится коварный газ – метан. Был трагический случай весной 1948 года, когда от взрыва метана погибли в шахте горняки двух подземных участков. Тогда в братской могиле Рудничного района похоронили более 70 человек. И все это происходило втихушку, средства массовой информации о трагедии умалчивали. Вскоре после этого шахтер Афанасий Скатов вернулся в родной Киселевск, пошел трудиться механиком подземного участка на одну из шахт. Накопился производственный опыт, пришел авторитет и вдруг… очередной партийный клич, а следом и кампания по мобилизации на село специалистов из среды рабочего класса. В ноябре 1953 года бывший шахтер Афанасий Скатов прибыл на новое место службы в Мариинскую МТС. Оформили его механиком по трудоемким процессам в животноводстве, и пришлось в спешном порядке осваивать новую профессию. Первое время приходилось тяжело. Тогдашнее руководство МТС не очень дружелюбно приняло новое пополнение. Бросят, бывало, мимоходом, что в некой деревне сломалось что-то, и поезжай туда, не знаю куда. А транспорт – лошадка, плюс незнание местных деревень. И едет парень зимой на розвальнях в овчинном тулупе и с сумкой для инструментов. В те годы машинное доение только-только внедрялось, но подвесные дороги на фермах были обязательным атрибутом, кое-где работало механическое удаление навоза, автопоение животных и был самый расцвет кормозапарников. Так что работы хватало. Особенно в сезон стрижки овец, когда стригальные агрегаты вместе со стригалями кочевали из деревни в деревню. Вот так, изо дня в день мотался по селениям молодой механик Афанасий Скатов. А в это время его молодая супруга Антонина с двумя ребятишками коротала дни в родном Киселевске. И только спустя многие месяцы МТС купила однокомнатную квартиру в двухквартирном доме по ул. Партизанской для семьи Скатова. Так прошло два года и так случилось, что на одном из профсоюзных собраний в МТС кто-то из зала предложил на пост не освобожденного председателя профкома кандидатуру Афанасия Скатова. Так он стал профсоюзным вожаком. Его организаторские способности как профлидера проявились незамедлительно, зато, сколько недоброжелателей нажил он себе среди хозяйственных руководителей – не счесть. И все потому, что не на жизнь, а насмерть бился за крестьянскую сермяжью правду. Поэтому не случаен такой эпизод. Когда в совхозе "Авангард", возникшем на базе МТС, в очередной раз избирали освобожденного профсоюзного лидера, все делегаты конференции однозначно заявили: мы Скатова знаем еще по МТС, и лучшего председателя профкома нам не найти. Шел 1960-й год. Был в жизни и судьбе Афанасия Яковлевича Скатова и период партийной работы. В 1963 году предложили ему пост парторга в совхозе "Благовещенский", а затем – в родном "Авангарде". Но какую бы должность он не занимал – партийного или профсоюзного руководителя, люди со своими бедами, невзгодами и неурядицами тянулись к этому человеку. Может быть, из-за своего неудобного для директоров совхозов характера он, партийный функционер, годами не имел персонального транспорта. В отделения совхоза добирался на попутном транспорте, чаще на бардовозках. И зачастую, когда поздно вечером не на чем было добраться до дома, оставался ночевать в деревнях у знакомых. Например, у управляющего Большого Антибеса Бориса Алексеевича Остроушко так и стояла специальная кровать "для Скатова". В селе Койдула – у учителей Иосифовых, в Юрьевке – у трактористов Вальтера Мюллера или Василия Ряст. И ВОТ в сентябре 1971 года на районной профсоюзной конференции Афанасия Яковлевича Скатова избирают председателем райкома профсоюза работников сельского хозяйства. В те годы большое внимание уделялось оперативности в освещении работы механизаторов, животноводов и других сельских тружеников. На посевной, на сенокосе и уборке урожая выпускались "Боевые листки" районного пресс-центра, в которых сообщались сводки работ и успехи лидеров соревнования. Один экземпляр боевого листка жатвы 1981 года хранится у Афанасия Яковлевича до сих пор. На нем фотографии лидеров районного соревнования комбайнеров из Благовещенки Николая Сидельцева и тракториста Михаила Кройтера из "Победителя", лидирующего на вспашке зяби. После 1984 года в райкоме профсоюза агропрома стало лучше, появилась новая машина, и тогда его председателю стало проще добираться до тракторных бригад, животноводов и дальних поселений. Но засилье партийных функционеров оставалось прежним. Без их ведома и санкций, ни райкому профсоюза, ни райсельхозуправлению нельзя было провести ни районное совещание животноводов или механизаторов, ни организовать праздник для селян. Все зависело от прихоти и желания секретаря горкома. В хорошем настроении – одобрит, в плохом – запретит. А председателю профкома профсоюза предписывалось участвовать в различных комиссиях по подготовке вопросов на очередные партийные пленумы и бюро горкома партии, а для работы по своей профсоюзной линии времени оставалось в обрез. Был такой случай. Афанасий Яковлевич Скатов был закреплен ответственным за уборку урожая в совхозе-техникуме. При очередной встрече с его директором Алексеем Ивановичем Скобелевым, тот сказал вроде бы в шутку – Афанасий, о, как я не люблю всех этих уполномоченных и надзирателей. Сидят в моем кабинете, как умные маши, сводку изучают, а практической помощи от них никакой. Действуют на нервы. На это Скатов ответил так: не беспокойся, Алексей Иванович, сидеть в кабинете у тебя не буду, я буду у механизаторов. И уезжал ранним утром в бригады, присутствовал на разборке дел вчерашнего дня, требовал, чтобы обнародовались результаты труда каждого механизатора за каждый день и с начала уборки. И так в течение всего дня находился вместе с механизаторами в поле. А недели через две Скобелев при встрече заметил: вот такие уполномоченные мне нравятся. И так складывалась судьба и работа Афанасия Яковлевича Скатова в течение 14 лет, вплоть до 1985 года. Были проблемы и их решения, заботы и их преодоление, огорчения, и они оставили следы на сердце, которое стало пошаливать. Как-то в осеннюю страду в поле возле комбайнов он ощутил сильные боли в сердце. Такие, что и таблетки перестали помогать. Вскоре он попросил вышестоящее руководство отпустить его с этой беспокойной должности… (1996 г.) Виктор КЛАДЧИХИН Инспектор ГАИ (отрывок из очерка) С того берега Кии кричат: " Шофер пьян, людей садит!" А переправы по причине весны – никакой, даже лодки нет. Только льдины одна за другой по мутному половодью. Что делать? Не по льдинам же… Раздумывать некогда: под ногами уже ходуном ходит скользкая поверхность. Не упасть бы. Прыг – на вторую, затем на третью, и дальше, дальше! Народ на берегу обмер. Вот она почти у берега, но как-то неловко наступила на самый краешек, да и льдинка попалась маленькая, верткая. В общем, оказалась в серой ледяной воде, правда, уже на мелководье. Выскочила на яр, подбежала к грузовичку, дотянулась до трамблера, сорвала крышку… - Ума у меня не было, - оправдывается Елена Степановна. - Старые шофера Шафееву до сих пор боятся! - смеется один мой старый знакомый из коренных мариинцев. - Кто это меня боялся? - удивляется она. - Никто не боялся. Уважали, наверное, - это я замечала. А вообще всякое бывало. Боялись – не боялись, но знали эту худенькую женщину небольшого роста, в милицейской форме, наверное, все рейсовики страны: без малого четыре десятка лет прослужила она в автоинспекции в этом старинном городке, самой историей поставленном на знаменитом Московско-Сибирском тракте. Елена Степановна появилась здесь в должности, дающей право останавливать машины в послевоенном сорок восьмом. Правда, по отчеству ее мог тогда назвать разве что кто-нибудь из самых-самых вежливых: от роду новоявленному должностному лицу было от силы лет двадцать. Девчонка, в общем. А шоферская братия – каждый второй – фронтовик! Так какой же уважающий себя станет обращать внимание на такого представителя власти?! Но обратить пришлось. Выписал из газетной подшивки той поры: "… выполняя задание, она остановила колонну в 15 автомашин. У некоторых шоферов отобрала удостоверения, у остальных не успела. Водители повылазили из машин. Окружили. Требовали отдать удостоверения, не то обещали с мота в речку спустить". - Это от соседей позвонили, - вспоминает Елена Степановна. - Идет уборочная, а кто-то из шоферов поссорился с председателем. Он в ответ – на них. Те хлопнули дверцами и по домам из колхоза, а с ними и другие, к мосту через Кию подходила уже целая колонна. А наших где-то не было, неожиданно же все! - А чем кончилось? - Как чем? Утихли мужики. Права мы им отдали. Вернулись на место – уборка же. - А с моста спустить? - Поверила! Смотрю, из четвертой или пятой машины вываливается такой верзила и в мою сторону шагает… Как не поверить? Шофера, командированные, в каких условиях жили? Все же от председателя зависело: где-то им и общежитие, и столовую сделают, а в другом хозяйстве – ни поесть, ни отдохнуть. Вот они и взбеленились. Конечно, поверила! Уверен, любая попытка объяснить мотивы поступков людей той поры неминуемо спотыкается о наше никудышное знание тогдашней жизненной атмосферы. Тогда как каждый из этих людей состоялся как личность под действием обстоятельств, которые нам, сегодняшним, даже представить невозможно. Так вот, наша героиня Лена, по отцовской фамилии Феоктистова, перед тем, как остановить на мосту колонну обозленных мужиков, уже успела окончить такие жизненные университеты, что сей поступок, и в самом деле, казался ей обычным, рядовым. Как, впрочем, он показался бы рядовым и многим ее сверстницам – время было такое. Она, например, начала отсчитывать его ход количеством отработанных рабочих смен в промысловой артели. В артели с мобилизующим в соответствии военной поре названием "Вперед", в которую привел ее отец, Степан Михалыч, каменщик. - " Каменщики, - поясняет Елена Степановна, - выламывали камень на Арчекасе для строительных фундаментов. Этот же камень годился для брусков. Для тех, которыми на сенокосе литовки точат. Вытачивать эти брусочки и стало моей работой. Сначала, хоть плачь, ничего не получалось: руки у пятнадцатилетней девчонки для камня, что ли? Потом пошло – 15 брусочков в смену, 20 брусочков… Наделаешь - и в мешок. Домой. На Вторую Пристань – мы там долго жили, как приехали из Тисульского района, из своего Шестакова. Полдома снимали у хозяина. Приемщик приезжал на дом, забирал брусочки, по 25 копеек за штуку… Летом на Берегу Кии с отцом золото мыли. Правда, отмывал на лотке он сам, но песок грести на бутарах доверял и нам, ребятишкам. Потом поедет, сдаст, обязательно зайдет в Торгсин, и нам чего-нибудь хорошенького купит". - Чего хорошенького-то, Елена Степановна? - Слатенького. Конфет… - Песок грести – это ж трудно… - Труднее зимой на спирткомбинат, за несколько километров, за бардой для поросенка ходить. На санках – десятиведерный бачок. Его там надо наполнить черпаком, потом не опрокинуть по дороге. Пока везешь, вся одежка льдом возьмется… - А брусок из камня как получают? - Выбираю каменную плиту. Обрабатываю. Потом из нее брусочки вырезаю. Потом каждый по отдельности – шершепкой. А трудно было или не трудно – про то никто не спрашивал: война! Война требовала не только снарядов или танков. Ей требовалось все – вплоть до таких прозаических изделий, как… чернила. Этим фронтовым заказом пришлось заняться потом, когда переведена была Елена Степановна в химцех и поставлена там бригадиром комсомольской бригады. Варили чернила, но куда тяжелей, давалась колесная мазь! Бочки с привозной смолой закатывали по лестнице на деревянный бак, выливали пять-шесть бочек, добавляли определенное количество воды, потом туда же опрокидывали деготь. С кем-нибудь из девчонок – Сарой Бердиной, Полей Кожевниковой или еще с кем, - брались за инструмент под названием "весло", вставали по обе стороны и гребли навстречу друг другу. Хорошенько надо было перемешать – приемка будет! Готовую мазь потом опять в бочки – и на склад. Много какого добра выпускала артель – мыло, например, или сурик для покраски. Для сурика привозили глину. Ее сначала сушили в печи, потом по горсти насыпали на бочку, поставленную вверх дном, и растирали бутылкой из-под шампанского. До 20 килограммов в смену натирала. Начальник цеха товарищ Ионов или его заместитель возили девчонок на слеты стахановцев в Новосибирск или Кемерово. Это большие праздники были! Про их бригаду писала городская газета "Вперед". Правда, ни она, ни ее подруги, той заметки почему-то не увидели, и даже никто им тогда не сказал о ней. Только потом, через несколько десятилетий, перед каким-то юбилеем Победы, молоденький журналист Миша Подгорный показал ту старую газету. Там писалось про Лену, девочку с косичками, против фамилии которой на Доске учета красовалась цифра не ниже 200 процентов. И рассказал, как редакция искала и как нашла ее, героиню той заметки: у комсомолки-бригадира фамилия была одна, у ветерана милиции – другая. -А когда она изменилась? -Уже после войны. После войны, когда вроде и мир наступил, а жизнь легче становилась медленно. Начали возвращаться фронтовики. Как-то встретилась с одним из них, познакомились, Михаил родом из недалекой Камышенки. Вернулся, искал гражданскую профессию. Нашел почти такую же, с которой прошел войну, - связистом. Одно плохо – далеко от дома, за много километров, в Орлово-Розове, в том самом, в учреждении 1612/2, в колонии. Начальником связи. - А почему плохо, Елена Степановна? - Ехать из дому не хотелось. - А вам-то, зачем ехать? - Так мы ж только поженились! Ехать все же пришлось. Работы молодой жене там, конечно, не нашлось. Значит, жить вдвоем на один паек – это 400 граммов хлеба в день. Но и это - ничего, если бы жилье не представляло собой комнатку на телефонной станции, через стенку от монтеров-заключенных. Словом, задумала бежать. Из колонии в Мариинск ходила служебная… нет, не машина. Лошадь. На ней решила осуществить бегство. Михаил, конечно, узнал. Раз такое дело, решили перебраться вдвоем. Начал он хлопотать, обратился по начальству. Ему пошли навстречу, подыскали службу в городе, в военно-учетном столе в милиции. Перебрались, в общем. Ну, а она? А она получила комсомольскую рекомендацию. Правда, "не совсем "в милицию. В отделение, территория которого расположилась на том самом историческом месте, включающем в себя отрезок упомянутого Московско-Сибирского тракта. С той самой переправой через Кию, которую не объедешь, если путь твой лежит из западных областей страны в Восточную Сибирь, на Дальний Восток или обратно. Место по всем признакам достойное нескольких пояснений. Дело в том, что эта дорога во многом повторяет путь, описанный еще участниками Великой Северной экспедиции. Свое описание они вели для рекомендации дороги в качестве перегонного пути для государственной почты, учрежденной в 1724 году. Предложение было одобрено, и в 1733 году вышел сенатский указ о строительстве Московско-Сибирского тракта. Того самого. На 205 версте на юго-восток от Томска оказалось на нем стоявшее здесь село Кийское, которому впоследствии суждено было стать городом Мариинском. Придя из Москвы через Екатеринбург и Тобольск, тракт восточнее Мариинска продолжался на Ачинск, Красноярск, и далее на Нерчинск. И если, скажем, отрезок Тюмень-Тобольск был промерен и обеспечен ямщиками еще с 1601 года, тог интересующий нас отрезок оставался неустроенным еще очень долго. И, несмотря на то, что в казенных бумагах он уже вовсю именовался трактом, на самом деле эта дорога во многих местах была лишь летней верховой. Как свидетельствует старая энциклопедия, Московский тракт с самого начала стал " дорогой арестантов, колодников, движение которых шло по этапам". Первым из великих сынов Отечества отметил сии места в своих путевых заметках А.Н. Радищев. Ровно через столетие проклинал здешние колдобины А.П. Чехов, предпринявший путешествие на Сахалин. Да что прошлые века! Начало службы Елены Степановны в середине нынешнего совпало с окончанием до асфальтовой эпохи! Но точно так же, как при Радищеве, проехать из Москвы в Иркутск можно было лишь через Мариинск. Так же, между прочим, как и сегодня. Что касается зоны ответственности, то она у того послевоенного отделения ГАИ включала в себя еще и Тисуль, Тяжин, Чебула, Ижморку, продолжалась до Колыона, Комсомольского, Кия-Шалтырского и Берикульского рудников. В нее входили все колхозы, все совхозы. Разумеется, количество транспорта с сегодняшним никто не сравнивает. Но ведь несравнимо и техническое обеспечение: этим "обеспечением" можно было назвать разве что старенький ГАЗ-67. Как обходились? Взаимовыручкой. Если вдруг звонок из Тисульского района о происшествии, а "газик" на ремонте, обращались в автохозяйство, оно выделяло машину. И выезжали. … Конечно, уже потом, когда людей стало достаточно, Елена Степановна возглавила регистрационно-экзаменационный пункт ГАИ, там вечно – столпотворение. Вместо двух дней в неделю она ввела, чуть ли не ежедневный прием документов. А потом еще ж надо выдачу организовать… За то, что вся эта работа велась так же четко, Елене Степановне и был вручен орден Трудового Красного Знамени. Одной из двух работников мариинской милиции, удостоенных этой высокой награды за все годы ее истории. Кроме ордена, за 40 лет службы в милиции, Елена Степановна имеет тринадцать медалей, двадцать две Почетные грамоты и два Почетных диплома… (1996 г.) |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
Copyright MyCorp © 2024 | 