Приветствую Вас Гость!
Архив Следопыта
Меню сайта
Категории раздела
Наш опрос
Общение
Cтатистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Поиск по сайту
Архив записей
- 2012 Февраль
- 2012 Май
- 2012 Июнь
- 2012 Июль
- 2012 Август
- 2012 Сентябрь
- 2012 Октябрь
- 2012 Ноябрь
- 2013 Май
- 2013 Июнь
- 2013 Ноябрь
- 2015 Декабрь
- 2016 Январь
- 2016 Февраль
- 2016 Март
- 2016 Апрель
- 2016 Май
- 2016 Июнь
- 2016 Сентябрь
- 2016 Октябрь
- 2016 Ноябрь
- 2016 Декабрь
- 2017 Апрель
- 2017 Май
- 2017 Июль
- 2017 Август
- 2018 Февраль
- 2018 Март
- 2018 Май
- 2018 Ноябрь
- 2018 Декабрь
- 2019 Январь
- 2019 Февраль
- 2020 Март
- 2020 Май
- 2020 Июнь
- 2020 Сентябрь
- 2020 Октябрь
- 2021 Апрель
- 2023 Март
- 2023 Июнь
- 2024 Февраль
- 2024 Март
Друзья сайта
************************
Помощь ресурсу
ЮMoney 410013775752608
************************
О чём бы ты не думал и кто бы ты
не был – ты помечен вечностью, высшим разумом Мироздания. Тебя выбрали, и ты родился. И ты всю жизнь будешь постигать тайну бытия. И если ты тот человек, именно человек Вселенной, тебе будет доверена тайна. Её передадут тебе и доверят тебе, и, если ты готов, то почувствуешь это, узнаешь своим внутренним состоянием, душой. С этого малого, начинается большое, то, что называется Жизнь, лично твоя, единственная в этом Мире и неповторимая.
Материя - есть равновесие добра и зла
Главная » 2012 » Ноябрь » 9 » Очерки о городе и его людях (продолжение)21:09 Очерки о городе и его людях (продолжение) |
Мариинск – город музей. Почему бы нет? Века истории оставили на сибирской земле яркие следы. Такие следы мы видим и в нашем старом городе Мариинске. Когда видишь деревянные постройки конца 19-го начала 20-го веков, поражаешься их прочности, фундаментальности. Конструктивные приемы и традиции декорного убранства жилых и бытовых построек отличаются своей житейской целесообразностью. Мариинск - один из тех городов, который сохранил в целом традиционный архитектурный облик прошлых времен. Можно подолгу ходить по его улицам, не переставая восхищаться чудесами деревянного зодчества: мощные венцы стен, каждый из которых сам по себе элемент архитектуры, украшенные богатой резьбой карнизы, фронтоны, наличники, стены, крыши, глухие ворота, металлическое кружево узорных решеток. Свое начало архитектурные памятники Мариинска берут от времен «золотой лихорадки». Так как в составе населения Мариинска преобладали переселенцы и ссыльные из центральных областей России, то в застройке преобладали приемы народного зодчества тех областей с традиционными планировочными и декоративными приемами, характерными для них. В декоре сооружений в основном господствует пропильная резьба, сочетающаяся с другими видами резьбы: объемной, накладной рельефной, плоской, плоской с прорезью. Некоторые, более поздние, дома украшаются резьбой в два, три наклада, усиливающими богатое впечатление. Век «золотой лихорадки» и строительство Транссиба дали наибольший прилив средств и толчок развитию каменного зодчества. По¬являются кирпичные заводы, выпускающие добротный кирпич. И здесь мы видим разнообразие стилевых приемов, связанных с желанием заказчика, господствующим в те времена стилем и модой. Используются скромные приемы раннего модерна. Имеются примеры промышленной архитектуры (здание локомотивного депо), в котором декоративные приемы одинаковые с жилой и гражданской архитектурой. Тяжелые пилоны с контрфорсами по углам здания, арочные перемычки ворот, сухарики, стилизующие деревянный мотив резьбы. Своеобразна архитектура тюремного зам¬ка, которая характерна для гражданского стро¬ительства того времени. Четкие стилевые приемы выделяют это здание из ряда случайных по стилю. Представляет интерес кирпичная водонапорная башня, характерный прием башенной архитектуры транссибирской железнодорожной магистрали. В деревянной застройке центра города Мариинска каменные дома сосредоточены в основном по ул. Ленина, Рабочей, Советской, Коммунистической, Пальчикова. Но в целом каменная застройка представляет большой интерес, поскольку она не выделяется из среды деревянной застройки и еще более подчеркивает разнообразие и ценность эклектической среды, сохранившейся до наших дней. Большинство памятников деревянного и каменного зодчества сохранилось в зоне исторического центра. Лучшие по сохранности памятники архитектуры заняты государственными учреждениями и организациями, и лишь одноэтажные дома заняты под жилье. Некоторые памятники сохранились довольно хорошо. И тем не менее отсутствие должного надзора, квалифицированных специалистов по ремонту и реставрации ведет к быстрому физическому износу зданий. А в связи с физическим из¬носом старой застройки и отсутствием инженерного обеспечения возникает потребность нового строительства со сносом старой, что нарушает сложившуюся среду с точки зрения эстетики и морали. Современное строительство, грубо вклиниваясь в старую застройку, разрушает ансамблевость. Но в центре города еще есть зоны, не тронутые со¬временной типовой застройкой, причем сохранившиеся в таком первозданном виде, что легко подходит аналогия возврата в 19-20 века. И эти зоны довольно обширные: они охватывают улицы: Ленина, Рабочая, Советская, Пролетарс-кая, Коммунистическая, Вострецова, Горького, Чердынцева и др., где, кроме взятых на учет более ста памятников архитектуры, имеется целый ряд строений, которые необходимо внести в списки памятников. Многие памятники ар¬хитектуры обозначены охранными табличками. Группой ученых под руководством архитектора А. Г. Афанасьева создан проект зон охраны памятников истории и культуры Московско-сибирского тракта в границах Кемеровской области. Однако этого недостаточно. Сейчас преобладает взгляд на музеи как хранилища историко-культурных ценностей. Это лишь одна из функций музея. Современный музей - это учреждение, которое массово формирует культурное поле современного человека, влияет на общество. В этой связи уместны вопросы: почему у нас нет музея Сиблага, музея картофеля? Почему Мариинск еще не стал музеем под открытым небом? Почему не музеефицирован Московский тракт? А ведь это мог бы быть музей живого действия, с действующими поселениями землепроходцев-первопоселенцев с заезжими дворами, сельской кузницей, домом гончара, с водяной мельницей, почтовой станцией, смолокурней и др., и интегрировать сюда отечественный и международный туризм. Ведь это тысячи новых рабочих мест и при правильной постановке дела даст большой экономический эффект. Проблема выживания и перспективного развития таких малых городов, как Мариинск, с богатейшей и интересной историей, может быть разрешена через познавательный туризм. (2002 г.) Николай ТЕРЕНТЬЕВ "Вхожу с волненьем в терем-теремок" "Без знания своего прошлого не может быть хорошего настоящего. Летчик-космонавт А. Леонов". "Весьма приятно и любознательно побыватъ в Мариинском краеведческом музее. Многo видели и познакомились с экспозициями музея. Желаем сотрудникам этого музея eщe более пополнить коллекцию достойными экспонатами. Архиепископ Кемеровский и Новокузнецкий Софроний". / Из книги отзывов Мариинского краеведческого музея./ Свята любовь русских людей к своей родине - России. Однако у каждого из нас есть особенно близкие сердцу места, где он родился, учился, начал трудовую биографию, а часто и прожил всю жизнь. Это его родной край. Знать историю родного края - значит уметь ценить его прошлое, любить настоящее. История земли мариинской -это неотъемлемая часть большой и славной истории Сибири. Мариинск- это исторический памятник. Его история началась с той великой эпопеи, которую называют освоением Сибири . На территории бывшего Мариинского уезда насчитывается 283 археологических памятника, начиная с древнего каменного века и до первых русских поселений. Улица Рабочая, пожалуй, самая патриархальная в Мариинске. По преданию, именно где-то в этом районе три века тому назад находилось селькупское стойбище, ставшее прародительницей нашего города. Изюминкой этой старейшей улицы, конечно же, является городской краеведческий музей. Он располагается в старинном деревянном здании с резными наличниками. Полюбоваться этим чудо-теремом приходят и мариинцы и гости города. Вот какие строки о музее вышли из-под пера местного поэта Виталия Веретенникова : Музей наш начинается с фасада. Прекраснее не встретишь ничего. Что редко посещаю я его. Нелегкими здесь будут оправданья. Коль захотел бы, время выбрать мог. Но все ж пришел с легендой на свиданье. Вхожу с волненьем в терем-теремок... Улица Рабочая, пожалуй, самая патриархальная в Мариинске. По преданию, именно где-то в этом районе три века тому назад находилось селькупское стойбище, ставшее прародительницей нашего города. Изюминкой этой старейшей улицы, конечно же, является городской За годы своего существования музей показал свои экспонаты многим десяткам тысяч посетителей. Как достопримечательность Мариинска, концентрированно отражающую его богатейшую историю, особенности края, его людей, воспринимают музей гости. Многие из них оставили свои записи в книге отзывов. Здесь мы видим фамилии режиссера "Мосфильма" Виктора Трегубовича, заслуженного артиста России, писателя Владимира Переводчикова, писателя Александра Астраханцева, художницы Ольги Астраханцевой, группы творческих работников из солнечного Узбекистана, делегации американских фермеров из штата Монтана и многих-многих других. О предыстории зарождения краеведческого музея в Мариинске рассказывает его директор Виктор Петрович Бондаренко: "В Государственной библиотеке им. .Ленина хранится стенная однодневная газета "Первое мая"- издание Мариинского горуездного комитета РКП/б/ от 1 мая 1921 года. В этой газете имеется небольшая информация следующего содержания: "Наробразом совместно с эконотой и уземотделом ведется работа по открытию уездного музея. Собираются экспонаты"... Пока неизвестно как продвигалось дело по созданию музея, но в Сибирской советской энциклопедии даны сведения, что на 1 января 1930 года в Мариинске действовал музей. Что это был за музей, как велик, какого профиля, трудно сказать, старожилы же помнят о нем смутно и воспоминания их очень разноречивы, каких-либо архивных данных обнаружить, пока не удалось. Очевидно только, что музей просуществовал недолго. И куда делись музейные ценности, остается загадкой. Не стало в Мариинске музея, но пытливая мысль краеведов продолжала поиск. Часто в местной и областных газетах краеведы-любители Ковалев, Текутьев, Шитик, Лапкин, Баухник и другие выступали со статьями об история города и района, о растительном и животном мире края, о замечательных людях. В частных архивах, коллекциях, в школьных исторических уголках постоянно накапливался и разрастался краеведческий материал. Особенно заметно выделялся исторический уголок при Доме пионеров. Много тепла души, сил и энергии отдал историческому кружку директор Дома пионеров Федор Степанович Лапкин. Вместе с ребятами он почти каждое лето уходил на археологические раскопки, постоянно велся поиск по истории родного края. И постепенно в просторной комнате, где занимались юные краеведы, стало тесно. Было собрано много документов, фотографий, старинных вещей". А вот как об этом рассказывает сам Федор Степанович Лапкин: "С конца пятидесятых годов по России пошла "эпидемия" туристско-краеведческой работы школьников. Как и в других местах, в школах нашего города и района стали создаваться уголки "Трудовой славы","Боевой славы", "Истории сел и деревень" и многих других наименований. Мне в ту пору довелось работать а Доме пионеров. И вот однажды в 1958 году в Мариинск приехал тогда еще директор областного краеведческого музея А.И.Мартынов. Мы познакомились, и он предложил принять участие силами учащихся в археологической экспедиции. Поскольку я человек любознательный, переговорил с кружковцами, и мы дали добро. Первые наши раскопки курганов проходили в районе д.Шестаковo. И так мы о ребятами пять или шесть лет были археологами. То есть сочетали полезное с приятным, работали, познавали и отдыхали в палатках. Ребята были в основном из школ №№ 1,2,3,6,7, а также колеульцы. Не все экспонаты стали нашими, но кое-что перепало и нам. Под вымпелом Дома пионеров более полусотни ребят работали каждое лето. Мы вели раскопки у деревень Шестаково, Михайловки Чебулинского района, на Арчекасе у Медвежьей курьи и на Кабедате, у стен мясокомбината на берегу Духанинского озера. Те экспонаты, которые уже были известны науке, поступали к нам, теперь их можно увидеть в экспозиция музея. Наши труды не пропали даром. Вот так по крупицам и собирали материалы для будущего музея. Хотя у меня образование и техническое, но я о удовольствием и увлеченностью занимался и сейчас занимаюсь историей нашего края, и за это негласно присвоили мне звание "краевед". "Кроме Дома пионеров, немало ценных материалов хранилось в краеведческих уголках ряда школ города, - вспоминает В. П. Бондаренко.- Их нужно было скомплектовать, систематизировать, обработать. Таким образом, все острее становился вопрос о музее, и в 1971 году было получено одобрение местных властей о создания музея. Для этой цели присмотрели старинный красивый двухэтажный деревянный дом с резьбой по улице Ленина. Дом был построен в начале 1900-х годов и принадлежал мещанке Хоран. С первых лет Советской власти в этом доме размещалась детская поликлиника, а после Великой Отечественной войны в нем поселились жильцы. Это здание и решено было занять под музей. В 1976 году перенесенное на улицу Рабочую здание было отреставрировано. Внутреннюю планировку залов под экспозиции произвел Ф.С.Лапкин, резьбу восстановил столяр Л. Алексюк. Дом этот - подлинное произведение русских мастеров-плотников, органично вписывается в ансамбль современных зданий, сохраняя и подчеркивая своеобразие и индивидуальность города. Это памятник извечному стремлению к красоте, донесший до наших дней мотивы древних былин и русских народных сказок. Когда строилось здание, в основном рассчитывали на материал, собранный историческим кружком Дома пионеров и некоторыми школьными кружками. Вce это было перенесено в музей и сложено в одной из комнат. Здесь-то и обнаружилось, что собранных экспонатов явно недостаточно. Музейные работники растерялись - чем же заполнить девять залов двухэтажного здания? И вот в пустой кабинет директора музея, а в то время директором на общественных началах работал Николай Петрович Колмаков, собрались краеведы, художники, будущие работники музея. На этом совещании была намечена тематическая структура экспозиций, распланированы площади, распределены обязанности. Начались кропотливые будни, отбор имеющегося музейного материала и поиск нового, столярные и художественно-оформительские работы. Много сил и энергии на становление музея отдали столяры Л.Алексюк, Г. В.Господов, Ю.Ш.Газалов, А.П.Чернов, изготовившие отличные стенды и витрины, краевед Ф.С.Лапкин ,собравший немало музейного материала и принявший участие в оформлении экспозиций, художник А.П.Бобошко, изготовивший сотни прекрасных фотографий и грамотно, со вкусом оформивший экспозиции: "Дореволюционный Мариинск", "Октябрьская революция и гражданская война в крае" и другие, художник Ю.М.Михайлов, смело и творчески сумевший решить задачи оформления холла и отдела палеонтологии и археологии. Эти люди, работая в разных учреждениях и предприятиях, в свободное от работы время делали благородное дело." Каждый экспонат музея имеет свою историю. Хочется поведать хотя бы об одной из них - картине алтайского художника Григория Гуркина. Вот как описывает приобретение этого экспоната Федор Степанович Лапкин: "Если вы подниметесь на второй этаж нашего краеведческого музея, то в разделе "Старый Мариинск" непременно обратите внимание на небольшого размера картину-оригинал, искусно выполненную в стиле выдающегося художника-пейзажиста И.И.Шишкина. Эта картина с неизвестным названием алтайского художника Григория Ивановича Гуркина, жившего в 1870-1937 годы,- первый профессиональный художник Алтая, первый певец его своеобразной красоты. Произведения Г.И.Гуркина составляют гордость многих музеев Сибири, в том числе и Мариинского. В становлении художника определяющую роль сыграло его ученичество под руководством великого мастера пейзажа Ивана Ивановича Шишкина. Богатырский образ животворящего русского леса создал Иван Иванович Шишкин. Г.И.Гуркин открыл в искусстве тему могучего горного пейзажа. Ну а как же полотно работы Григория Ивановича Гуркина попало в город Мариинск, а затем в музей? Предполагается, что картина эта вместе с другими была приобретена на выставке в 1910 году для Мариинской женской гимназии. Но потом, по прошествии многих лет, уже в конце сороковых годов "ретивые" хозяйственники школы № 2, не разбирающиеся в искусстве, картины /вероятно, несколько подпорченные/ выбросили в дровяник-углярку. Сколько они там провалялись неизвестно. Но, к счастью, в этот период в школу пришел молодой учитель черчения и рисования Петр Игнатьевич Цаплин. Однажды ему понадобились рейки для плакатов, он пошел в этот самый дровяник, и здесь в груде разного деревянного хлама обнаружил несколько картин, но они были изодраны. Одну картину наиболее целую, Петр Игнатьевич принес в школу, очистил от грязи полотно и увидел подпись "Гуркин",о котором наслышан как об ученике И.И.Шишкина. Картину эту я видел в школьной комнате-музее в шестидесятых годах, рядом с ней был помешен небольшой портрет Г.И.Гуркина и его краткая биография. Не помню в каком году, но где-то в конце шестидесятых, по делам службы, а работал я тогда в Доме пионеров, мне довелось зайти в кабинет директора школы, к П.И.Финкелю. Там я увидел зашитую в мешковину картину и из любопытства спросил, что это. Он ответил, что эту старую картину надо отослать в Кемерово. "Картина Гуркина!"- мелькнула у меня мысль, но с напускным равнодушием я сказал П.И.Финкелю, что на днях еду в Кемерово, могу захватить ее и передать по адресу. Он обрадовался этому предложению, не почувствовав подвоха. Картину я унес в Дом пионеров. О транспортировке ее в Кемерово даже мысли не было. За поддержкой и защитой в случае неприятностей направился в горисполком к председателю Николаю Степановичу Примаку. Он внимательно меня выслушал и сказал крепкое слово…Так картина осталась в Мариинске. Когда формировался городской музей, Дом пионеров передал ему эту картину вместе с другими экспонатами на вечное хранение и показ. Там этой картине и место". ... И вот 27 января 1979 года в торжественной обстановке музей был открыт.Мечта краеведов осуществилась .Благодарные посетители и гости города оставляют восторженные записи в книге отзывов и предложений."Спасибо за прекрасные экспозиции. Это как машина времени",-пишут они. На лицах посетителей музея равнодушия не увидишь, будь то школьник или убеленный сединами ветеран. Перед ними - история края от доисторических времен до наших дней. Сквозь толщу лет слышен кандальный звон ссыльных и каторжан, идущих по Московско-Сибирскому тракту, слышен скрип купеческих возов, увозящих отсюда пушнину и золото в Москву, Петербург и за границу. Стенд за стендом, как страницы книги, рассказывают о пламенных борцах, о восставших крестьянах в Чумае, о Мариинском фронте, о партизанских командирах Перевалове, Кузнецове-Железном, Попове-Пугачеве, о прострелянных знаменах лихих полков Пятой Армии, освободивших Мариинск от колчаковщины. Первые пятилетки - трудовой энтузиазм. У длинного списка погибших на фронтах Великой Отечественной войны минута молчания. Пять с половиной тысяч мариинцев не вернулись домой. Каждый третий мариинец, призванный на фронт, погиб, чтобы приблизить день Победы. Мариинск дал Родине девять Героев Советского Союза и восемь Героев Социалистического Труда. Общая площадь музея 413 квадратных метров, и работники музея с улыбкой вспоминают то время, когда их пугала пустота залов, наоборот, они теперь мечтают о еще более просторных помещениях под новые экспозиции. Уже накоплен материал для будущей экспозиции "Политические репрессии 30-х, 40-х и 50-х годов". Экспозиция расскажет о таких известных людях, попавших в тиски репрессий и отбывавших наказание в сиблаговских лагерях Мариинского района, как кадровый разведчик Д.А. Быстролетов, философ Н.Н.Фиолетов, архитектор П.Д.Барановский, поэтесса и жена Николая Бухарина А.М.Ларина-Бухарина, поэты Виктор Боков и Усман Насыр, народная артистка СССР, Герой Социалистического Труда Н.Сац... За годы существования музея его залы меняли свой облик и содержание. Фонды музея ныне насчитывают более 10 тысяч экспонатов. Для посетителей открыты девять отделов: палеонтология и археология, отдел природы, дopeволюционный период, резолюция и гражданская война, довоенные пятилетки, Мариинск в годы Великой Отечественной войны, послевоенный период, зал для временных выставок и зал космонавтики. Кстати, задумка открытия зала космонавтики полностью принадлежит нынешнему директору музея В.П..Бондаренко. В 1983 году Виктор Петрович с Анатолием Владимировичем Кудряшовым выехали в Москву. Побывали в Федерации космонавтики нанесли визит Алексею Архиповичу Леонову и вернулись домой привезя с собой макет космического корабля "Союз", личные вещи Леонова и множество других экспонатов, которые сегодня можно увидеть в зале музея. Кроме того, Алексей Архипович подарил свою картину "Мое рабочее место - космос",написанную в соавторстве с художником Соколовым. Оформить зал космонавтики было поручено мастеру Александру Панову, а макет дома космонавта Леонова в селе Листвянка Тисульского района изготовил архитектор Андрей Кокарев.1 июля 1984 года зал космонавтики был открыт для посещений. Осмотревшие зал специалисты из Федерации космонавтики остались довольны оформлением, после чего Совет Федерации космонавтики наградил В.П.Бондаренко и А.В.Кудряшова памятными медалями им.Ю.А, Гагарина. Директором музея Виктором Петровичем Бондаренко, научными сотрудниками Сергеем Емельяновичем Копыловым и краеведом Федором Степановичем Лапкиным постоянно ведется поисковая работа по истории родного края, изысканию новых экспонатов. Эти люди не редкие гости Государственных архивов Кемеровской и Томской областей, где в океане старинных документов они нет-нет да и выудят что-то касающееся истории земли Мариинской. Работа, конечно же, кропотливая, нужны усидчивость и огромное терпение. Но муки творчества хороши уже тем, что они самые прекрасные муки. А если еще видны воочию их положительные итоги, то получаешь непередаваемое чувство удовлетворения от не напрасно выполненной работы. Кроме поисковой работы сотрудники музея проводят многочисленные экскурсии по городу и музею, организуют встречи школьников и студентов с ветеранами Отечественной войны, участниками локальных войн, проводят лекции по истории родного края, дают консультации по вопросам краеведения, истории, музееведению, часто выступают в местных средствах массовой информации с материалами по краеведению. И сегодня, проходя по залам музея родного города, получаешь истинное чувство удовлетворения за нашу историю, за то, что рядом с нами живут прекрасные люди, сохраняющие для будущих поколений мариинцев нашу культуру – наше богатство. И как точно подметил в свое время А.В. Луначарский: "Музей является грандиозной памятной книгой человечества". И хорошо, что такая "КНИГА" существует сегодня в моем родном Мариинске. (2001 г.) Лики красавицы Кии туризм Река Кия (в переводе на русский — «каменная») — самая крупная на северо-востоке области, вторая по величине среди рек Кузбасса. Самый крупный приток реки Чулым (впадает в нее в пределах Томской области). Кия берет свое начало в центральной части хребта Кузнецкий Алатау, с северных склонов горы Медвежьей. Ее длина 548 км, ширина у г. Мариинска около 100 м. Почти половину своего пути (около 248 км) река имеет типично горный характер, затем, у с. Чумай, — равнинный. У нее большое количество притоков. Лучшее время сплава — май - середина июля. Позже река мелеет и в спортивном отношении становится менее интересной. Ничуть не теряя своей прелести для начинающих туристов. По большой воде река оценивается второй категорией сложности из шести (на участке Безымянный — Чумай), по малой воде — первой, при прохождении участка в 150 км. Наиболее удобное и безопасное средство сплава — катамараны. Началом похода-экскурсии по р. Кии может стать старейший город Кузбасса, крупнейший населенный пункт на р. Кии — Мариинск. Это город — памятник деревянного зодчества. Краеведческий музей даст представление об истории развития не только го¬рода, но и всего севера Кузбасса. Путешественники перелистают скорбные страницы его истории — о ГУЛАГе. Побывают в интересном мемориальном доме-музее одного из крупнейших писателей советской России — Владимира Чивилихина. Мариинск - это типичный представитель малых городов страны, на которых и держится Россия. Из Мариинска можно заехать на родину космонавта А. А. Леонова в д. Листвянку, затем — в районный центр Тисуль. Отсюда на рейсовых автобусах отправиться к началу короткого сплава до д. Московки (около 80 км) или более продолжительного сплава до п. Белогорск (около 180 км). Белогорск — поселок-рудник. Здесь же находятся представители дирекции образованного в 1989 г. заповедника «Кузнецкий Алатау». И если вы хотите сплавляться по Кии до ручья Безымянного, вам необходимо будет приобрести разрешение-путевку на прохождение через территорию заповедника (как минимум на одни сутки). Кстати, здесь же можно нанять подходящий транспорт для перевозки груза и особенно плавсредств (плотов, катамаранов) по плохой таежной дороге (20 км с небольшим). Устье ручья Безымянного — кордон, 23 км Начало сплава по Кии — устье р. Безымянного, здесь же находится кордон заповедника. Отсюда открывается прекрасный вид на одну из основных вершин Кузнецкого Алатау — гору Церковную. До следующего пограничного кордона заповедника на реке около 23 км. Это участок типично горной, но относительно спокойной реки, бегущей среди черневой тайги с кедровыми купами. В малую воду на отдельных участках плавсредства, возможно, придется нести на руках, но хорошая рыбалка обеспечена. Устье ручья Громотуха - гора Б. Таскыл - ручей Громотуха, 20 км От устья Громотухи подъем вверх по ручью в южном направлении по уже заросшей старой дороге мимо бывших приисков Ударный и Способный. У восточного склона вершины в небольшом каре лежит горное озеро, которое подпитывается снежником. Картину украшает водопад, горная тундра с ее редкими для нашей области представителями растительного и животного мира, занесенными в Красную книгу Кузбасса. Сама вершина плоская (Таскыл так и переводится — «плоская»), с мелким курумом, щебнем. С вершины открывается прекрасный вид не только на горные массивы, но просматривается и Кузнецкая котловина. Обратный путь желательно совершать по линии подъема. Будьте внимательны: в этом районе хозяином остался медведь! Внимание! У устья ручья Громотуха и после Московки пороги второй категории сложности. Деревня Московка - Белокаменный плес, 20 км К устью р. Кундат скорость реки несколько увеличивает¬ся. Скальные берега начинают ближе подступать друг к дру¬гу, принимают причудливую форму, и в районе р. Белокаменка река — в разноцветном мраморе. На второй террасе удобное место для бивака. Появляется больше сосны. Здесь можно созерцать приро¬ду, рыбачить, купаться в мра¬морной ванне реки. Отсюда можно совершить экскурсии по Белокаменке к водопадам, пещерам, в театр обрывистых скал и редких растений. Ради¬альный выход на Белокаменку может быть запланирован на отдельный день — дневку и составить около 12 км. Макарак — ручей Кашкадак, 12 км На этом участке река по-прежнему течет в узкой камен¬ной долине. Небольшие пере¬каты меняются спокойными плесами, где неплохая рыбал¬ка. Километров через 8 с пра¬вого высокого скального бере¬га срывается водопад Лисий хвост (Лисячий водопад). Мощ¬ность его невелика, но высота! А форма! Напоминает струю "Писающего мальчика». И пос¬ле очередного поворота реки (юг-запад), примерно через 4 км, по левому берегу впадает р. Кашкадак. В приустье не¬большая поляна, удобная для бивака. Долина р. Кашкадак является двойным геоморфо¬логическим памятником. Во-первых, это «висячая долина», во-вторых, «каньонообразная» — буквально через 600-800 м от устья вы уже ощущаете это. При ширине долины в 6-8 м ее борта почти вертикально под¬нимаются до высоты десяти¬этажного дома. В обнажениях имеется богатый палеонтоло-гический материал. Остров Еловый — деревня Чумай, 6-8 км Почти сразу за о. Еловый Кия принимает равнинный ха¬рактер. Долина резко раздви¬гается, река становится шире, течение — более медленным, появляется широкая, ярко вы¬раженная вторая терраса с хорошими выпасами для ко¬ров. И даже странно и удиви¬тельно: смотришь с этого ме¬ста вверх по долине — гор-ная река, тайга, вниз — равнинная река, лесостепь. В районе с. Чумай прово¬дить бы открытый урок по гео¬графии: сопки «Кондовый бухтай» и «Барабинский бухтай» по правому и левому берегам Кии — остатки вулканов де¬вонского периода (первый — у переправы, напротив с. Чу¬май, второй — сразу за селом). При впадении Смирновского ручья в Кию находится опорный геологический разрез нижнекембрийского периода с богатыми включениями вы¬мерших организмов. В районе с. Чумай находится несколько археологических и историчес¬ких памятников. В селе сохра¬нились жилые дома с деревян¬ной резьбой и деревянные церквушки — архитектурные памятники. Чумай — большое село с соответствующей инфраструктурой. Отсюда 38 км по хорошей дороге на автобусе до райцентра Верх-Чебула, от которого 21 км до железной дороги (Мариинск) или около 150 км по асфальту до Кеме¬рова. (Т. е. при желании вод¬ный маршрут можно закончить и в Чебуле). Чумай - Шестаково Выйдя на равнину, река начинает петлять. Ее берега, поросшие то кустарником, то причесанной степной травой за крутыми глинистыми обры¬вами (ярами), медленно проплывают за бортом вашего судна. В межень здесь много перекатов, мелей. Ближе к с. Шестаково с правого берега сползают пласты торфа. Значит, вы идете вдоль знамени¬тых Шестаковских болот. Это место удивительных и редких растений, гнездовий уток, журавлей, гусей. Ниже с. Шестаково по правому берегу — Шестаковский яр, место практики студентов-археологов си¬бирских вузов. Здесь ведутся археологические раскопки, Уникальный памятник природ¬ного наследия — самое круп¬ное, по заключению Палеонтологического института Рос¬сии, «кладбище динозавров» в стране. К экскурсионным объектам следует также отне¬сти озера Большой и Малый Базыр с завидным количе¬ством водоплавающей птицы, деревянную церковь в с. Шестаково. В селе магазин, почтово-телеграфная связь, от¬сюда есть автотранспортное сообщение с выходом на Транссибирскую магистраль (35 км), до г. Мариинска око¬ло 50 км. Если вы заканчива¬ете здесь маршрут, то бивак удобно разместить прямо на¬против Шестаковского яра, на, левом пологом берегу. (Публикация подготовлена при содействии мастера спорта по туризму Владимира СЕВЕРНОГО.) 2002 г Николай КАРЕВ По Кийским перекатам на резиновой лодке Мало остается таких мест на земле, какое есть у нас в верхнем и среднем течении реки Кии. Красота ее берегов дошла до наших дней почти нетронутой человеком. Кия занимает второе место после главной реки области Томи, и самый крупный приток реки Чулым. Она берет свое начало в районе гольца горы Чемодан, образуясь из стоков горных ручьев горы Медвежьей на восточном склоне Кузнецкого Алатау. Длина Кии более 500 км, а ширина колеблется от нескольких метров в верховьях до ста и более метров в нижнем стоке. Мне дважды приходилось сплавляться по Кии из района Белогорска, на самодельном плоту и резиновой надувной лодке. Прилетал я на свидание с Кией и на вертолете. И каждый раз это были незабываемые и впечатляющие встречи. Но сейчас только об одном сплаве на резиновой лодке. Итак, моя надувная лодка на капроновой основе (хлопчатобумажная для горной реки не годится), позванивающая упругими бортами, готова в путь. Для прочности подвожу под ее днище брезент и, чтобы она лучше скользила по островерхим камням перекатов, на шиверах и порогах, укладываю равномерно груз, кофр с фотоаппаратом и все увязываю крепко шнуром. Теперь моему "кораблю" не страшны ни острые камни перекатов, ни крутые волны шиверов. Сплав на обычной "резинке", на которой рыбаки ловят карасей на озерах, обещает мне много волнений. Предстоит проплыть около двухсот километров по горной реке. Но все трудности стоят одного – увидеть и запечатлеть на фотопленку красоты реки. Я сталкиваю лодку в воду. Успеваю запрыгнуть на сиденье. И лодка, подхваченная быстрым течением, устремляется вниз по реке. Лодка не плывет, а летит как птица, над гребнями волн, чуть дрожа, но, усмиренная веслами, несколько успокаивается. Впереди на моем пути первый порог со странным названием Бандитский. Хотя, если разобраться, ничего странного здесь нет. Во время золотой лихорадки (на Кии добывали золото и сейчас добывают) наверняка здесь были бандиты, которые в засаде поджидали золотарей. Проскочит страшное место старатель – его счастье, а попадет под засаду бандитов – такова судьба. А то просто разобьет лодку или плот о камень – золотодобытчик потонет, а золото в руки других обязательно попадет. А может быть, по другому какому случаю назван этот порог страшным словом. Особенно, рассказывают, страшен порог в меженную пору, в период малой воды. Мчится тогда поток, натыкаясь на валуны, обходя их с бурунами, а то и вздымая фонтаны брызг, окропляя путников холодным душем, а то и обнимая белопенными крылами, сваливая за борта. Я не вижу еще Бандитского, но уже слышу его зловещий гул. Скоро этот гул превращается в грохот. Еще один поворот реки – и я вылетаю на своей лодке в адскую круговерть. Мою лодку какая-то странная сила бросает то на один камень, то на другой. Камни бьют по-боксерски в ее бока. Глухо звучат удары: лодка стонет. Шлепки воды достаются и мне, и увернуться от них почти невозможно. Крутая волна поднимает мою посудину, как скорлупку ореха, а бурун на верхушке этой волны, симпатичный, если любоваться на него с берега, встречает лодку таким шлепком, что она подпрыгивает бодрым жеребенком и с размаху плюхается на плоский обводненный камень-плиту. Спасибо и за это. Есть возможность немного оглядеться и перевести дух. За очень короткое время я постигаю науку сплава, учусь ловить "чистую струю". Нос лодки (кажется, в последний раз) дыбится, опять она вместе со мной взлетает в воздух, затем падает в кипящую пену, но тут же выныриваем, крутимся в водовороте среди камней, приплясывая и покряхтывая брезентом на днище: мы сумасшедшие! Я и лодка! И вот волна уже хлещет нас сзади, теряя свою мощь и злость. Внезапно наступает тишина. Только слышно, как стучит в висках кровь. Лодка без управления лениво поворачивается с носа на корму, медленно плывет, отдав все силы на Бандитском. А я замечаю, как река замедляет свой бег. И мы все отдыхаем: лодка, река, я, и даже берега затихли в зеленой дреме. Я праздную свою первую победу на Кии! Я наслаждаюсь наступившей тишиной. Далее следует еще одна награда: живописная Еремина яма. Это очень красивая скала над омутом. Когда я выявлял у бывалых путешественников по Кии географические особенности, мне называли это место. Скала появляется на излучине речки светло-охристой громадой, со ступенчатым профилем по всей высоте. На вершине скалы, как мачта, обгорелый от грозы кедр. Скала сразу притягивает взор и более не отпускает. Далеко на чистом зеркале плеса мерцает ее отражение в безветренную погоду. Под скалой темнеет глубина омута. В этот раз несколько рыбаков охотятся здесь спиннингами за тайменем. Однако солнце уже прячется за зубчатым гребнем берега, краски меркнут. Я прощаюсь со скалой. Река Кия – это бесконечные плесы и перекаты, особенно в средней ее части. Это обрамление ее скальных берегов. Это окружение древней тайгой. В Кию впадают сотни ручьев, речек и речушек. Одни из них без имени, другие носят названия. Все вместе они живительные сосуды-капилляры, по которым спускается в реку чистейшая влага с гор и горной тайги. Я читаю в своей маршрутке некоторые названия речек: Каменушка, Кагорка ( вслушайтесь – Кагорка, почти кагор), Тайдынгул, Бобровка, Ивановская (!), Крутая, Церковная, Бархатная (что ни название, то – колорит). Больше русских названий. Очевидно, русские и обживали эти места. Некоторые речки носят названия гор, давших речкам и вид, и имя. Мы очень богаты, имея на своей земле чистую воду. Только бы ее сохранить. И пока она еще доступна тем, кто бывает у ее истоков. Я готовлю разные "лечебные" чаи, которые состоят из хрустальной родниковой воды, какой-нибудь травки, орешка, малины, смородины… Да мало ли что можно найти на берегах горной реки, не истоптанной ногой человека! Но и здесь, в глухомани, эти следы замечаешь. В последнее время они встречаются чаще, чем отпечатки лап медведя. О пребывании двуногого "царя природы" свидетельствуют разбитые плоты на порогах, на берегах, особенно на стоянках, мусор, чернеющие кострища и пни от спиленных деревьев, не сухостойного леса, а живых лесин и, бывает, кедра. На стоянках меня мало заботит топливо для костра. Во-первых, я выбираю место, где бывает достаточно сушняка. Во-вторых, у меня (на случай дождя, сырой погоды) в рюкзаке мини-самоварчик-печка. Несколько таблеток сухого горючего обеспечивают тепло и чай. Еще меня спасает от непогоды легкая капроновая палатка "быстрого развертывания". Эту мини-палатку можно поставить за считанные минуты на любом клочке суши, на мало-мальски удобном выступе скалы или даже на самой лодке, что я и делаю, пользуясь палаткой, как скрадком, во время фотоохоты. Я научился разжигать костер в любую погоду и в любом месте. Для этого в кармане рюкзака всегда есть береста и специальная "разжига" – твердая "сушь", которая не боится сырости. Только разок Кия поучила меня, как следует вести себя на сплаве. Привыкнув к сплаву, я немного расслабился и потерял бдительность. И сразу же был наказан. Увлекшись фотосъемкой, не заметил, как лодка со всего хода врезалась в скопление глыб и встала на борт. Я потерял равновесие и очутился в воде, но успел ухватиться за леер, протянутый вдоль борта. Это меня спасло. Что было бы, если лодка "ушла" без меня? Сколько бы мне пришлось отмерять километров, надеясь, что где-нибудь лодка застрянет? Зато на длинных плесах испытываешь полное блаженство, хотя бывает и немного скучновато. Если смотреть на берега, то, кажется, что лодка стоит на месте. Но это обманчивое представление. Достаточно склониться за борт и приглядеться ко дну, особенно в солнечный день, и можно увидеть, как каменистое дно быстро убегает назад. Рыбы, плывущие в тени лодки, не всегда за ней успевают. Значит, лодка движется, и с приличной скоростью даже на плесах (скорость примерно равна на плесах 7 км, а на перекатах 10-12). Назад "следуют" и берега (а лодка "стоит"), и только на перекатах ощущается настоящее движение и скорость, если на пути крутая излучина с прижимом. Плесы – это зоны отдыха (хотя плывущие на катамаранах или байдарках туристы "жмут" во все лопатки, они не любят плесы). Я люблю плесы. Торопиться мне некуда. А смотреть вокруг есть что. И я млею от удовольствия. Кажется, что я один на всем белом свете. И моя дорога на легкой надувной лодке никогда не закончится. И я не в реальном мире, а в сказке. Что нет на свете ни суетливости, ни зла, ни бытовых мелочей, ни повседневности окружающей жизни. Все это выдумано. А настоящая жизнь – вот она, в одиночном плавании по безлюдной реке. Из забытья выводит меня ворон, летящий по каким-то своим делам над рекой. "Акра!" – кричит мне ворон. "Привет", - отвечаю я ему. И пути разошлись. А то из тайги проскрипит кедровка, извещая всех, что в тайге появился "чужой". Иногда тишину нарушает тоскливый голос желны. Черный дятел жалуется мне на свое одиночество в тайге. Что ответить желне? Как посочувствовать? Закон природы предписал нести службу в глуши. Я понимаю желну – и чувство одиночества мне понятно, особенно, когда ночуешь в мокрой и холодной палатке или коротаешь ночь у костра в надежде на скорый рассвет, из-за которого забрался в тьмутаракань ради восхода солнца, которое неодинаково в разных местах и которое хочется увидеть именно здесь, в этой точке. Уверяю, ради этого стоит провести ночь в глухой тайге, тревожно прислушиваясь к лесным шорохам. Река – это бесконечный вернисаж акварелей. Потому что все тонет в полупрозрачных далях, в голубых разводах воды и воздуха. Только отдельные детали этих картин природы иногда проявляются отчетливо. Вот, например, яркий цветок пиона, или лихниса, пылающего невыносимо красным. Или видишь лиловую шапку левзеи, на которой бледным пятном эфемерно застыла бабочка – прекрасный аполлон. Сейчас утро и аполлон отогревается, суша чешуйки на крыльях. Через несколько секунд он взлетит, и его порхающий полет растает на фоне безмолвных скал. Они отражаются в воде, и порой, кажется, что ты медленно пролетаешь на лодке мимо, не задевая их бортами, на которые с маху садятся большие радужные стрекозы. Так некоторое время и пребываешь в сказочном зазеркалье, пока всплеск какой-нибудь шальной рыбины не выведет тебя из забытья. Я всматриваюсь в зеленую глубь омута. Лучи солнца проникают до дна и высвечивают радужного тайменя. Мне кажется, и он заметил меня. Сквозь толщу воды мы видим друг друга. Мне даже представляется, что мы обмениваемся мыслями. Я это замечаю потому, как у тайменя загораются и гаснут перламутровыми блесками бока, чуть оживают плавники, вибрированием вымывая песчинки из-под гальки. Жаль, что лодка не стоит на месте, и мы с тайменем расстаемся. Порой я провожу короткие экскурсии в мир растительности, оставляя лодку на привязи. На отлогих берегах обычно, как это бывает в диких местах, настоящие травяные гущи, джунгли из разнообразных трав. Прямо от уреза воды начинается этот глухой травостой. Первым встречает путника белокрыльник, сплошными лопухами на отмелях покрывающий часть водной поверхности. Здесь прячутся утки, но также щуки и таймени подстерегают утят. За водной травой начинается осока, разные колокольчики, гравилаты, таволга, зонтичные, а выше кипреи и душица, синюхи и козлобородники. Все травы невозможно перечислить. Веками они растут здесь никем не тревожимые, разве изредка медведем, лакомившимся молодой пучкой, шмелем да бабочкой, прилетевшими за каплей нектара. За правобережной полосой с разнотравьем обычно начинается горная тайга. Одному туда забираться опасно. Но несколько десятков метров все же пройти можно. И тогда попадаешь в царство высокостеблевых таежных трав, в заросли смородины, в сырость вечных мхов, влаги, стекающей по сырым обрывам. Непроходимая стена подроста, камней и искривленных деревьев преграждает путь. Я возвращаюсь вдоль журчащего ручья к своей лодке… На очередной стоянке я выбираю живописную площадку с кедрами. Вдоль зеленого коридора прибрежного кустарника пробираюсь к деревьям и оказываюсь в хорошо оборудованном лагере. По всему заметно, что здесь пребывала грамотная и культурная группа туристов. Под многовековыми кедрами обложенное камнями кострище: колья для костра, перекладина, сушилки, столик, седушки, место для палатки с подстилкой из сухой травы – все в порядке: не видно мусора и консервных жестянок. Немного есть сухих дров, в полиэтиленовом пакете соль, в другом спички и две сигареты. А чуть в сторонке – сюрприз! – забытая (или оставленная!) старенькая лучковая пилка. Живи, путешественник, попавший под дождь в пути, или в другую беду, обогревайся! Ухоженный добрыми людьми, знающими законы природы, душевно относящимся к природе, дающими урок тем, кто этого еще не сознает, такой лагерь создаст приятное настроение, пропадает чувство одиночества, и самому хочется добрее и аккуратнее быть: появляется желание оставить лагерь еще в лучшем состоянии, добавить к обнаруженному запасу лишнюю щепоть соли, горсть крупы, сухарь и сигарету со спичками, добавив к этому сухую бересту и заварку для чая. Сфотографировав кедры, я вернулся к реке. Теперь мне предстояло, опять же ради фотосъемки, подняться на скалу, нависшую над рекой, и с ее вершины постараться снять всю панораму Кии. Переправившись по перекату вброд к скале, я поднялся по пологому склону к ее вершине. Оставалось всего несколько метров до пика. И они были самые трудные. На плесах я сибаритствую: пью чаи, заваренные в термосе, цейлонский с добавками сибирских трав и ягод. Но главное достоинство – это редкая по вкусовым качествам родниковая вода (малый ручей, где я беру воду, - это тот же родник). Как было бы обыденно путешествие без такой воды! К счастью, воды много, и она стекает чистой, освежая воду Кии. Вечной вам жизни, ручьи, стекающие в реки! Прошел еще один день моего сплава по Кии. Я в среднем течении реки. Обжитые привалы, биваки, лагеря, остановки теперь встречаются чаще. Здесь бывает больше людей, в основном рыбаки. И живописных мест еще очень много. Река сохраняет свой горный характер. Полдня я плыву мимо горы Большой Таскыл, следующая – Непроходимая, затем – Плоская, Водопадная (за точность названий не ручаюсь, самодельную карту-маршрутку мне дал один приятель), наконец Вертикальная (вот это наборчик). Каждую гору можно фотографировать и день и два, бесконечно можно любоваться каждым их выступом, каждым очертанием, деревьями, невесть как укрепившимися на скалах. Труден в меженную пору сплав по Кии. Иной раз так наработаешься веслами, что ломит в костях. Вот я выбрался из каменного лабиринта переката Длинный. Очередной плес мне показался раем. Я бросил весла и предоставил лодке плыть, как ей заблагорассудится, хоть носом вперед, хоть кормой, хоть волчком: мне все равно – я отдыхаю! Но карта-абрис выводит меня из забвения. В карте черным по белому начертано: "Мертвая Яма". Пугающая Мертвая Яма начинается от извилистого берега метров за двести-триста, как бы давая понять неуверенным в себе путникам вовремя "спешиться", сойти на берег и обойти его сухим путем по заросшей ивняком левой отмели. Многие так и поступают: чем рисковать, лучше обойти страшное место, где огромные валуны перегораживают русло реки. Мало того, в этом месте Кия с ревом поворачивает круто в сторону и несется прямо в лоб мрачной скале. Под скалой омут. Это и есть Мертвая Яма. Прозевай секунду – и лодку снесет прямо на скалу и затянет в омут. Легкомысленных путников здесь поджидает катастрофа. Остатки плотов часто видны на камнях, пока их не смоет прилив после ливней. "Надо обходить эту чертову яму…" – едва я успел подумать. И понял, что уже поздно. Лодка заплясала по крутым волнам, обошла один валун, второй и ринулась на скалу. Я едва изменил ее направление сильным гребком, чуть не влетев в каменную пасть скалы. Звучно царапнула лопатка весла, хлестануло тяжелой сыростью в лицо, лодку сильно качнуло и в тот же миг подняло на дыбы. Не успев пережить в полной мере опасность, я вдруг очутился вне ее. Лодку медленно кружило на плесе. "Вот так надо проходить Мертвые Ямы", - хвастливо подумал я о своем мастерстве. За Мертвой Ямой меня ожидает награда за пережитый страх. Я вижу удивительную красоту Беломраморного плеса. Пожалуй, нет на всей Кии места прекраснее! Сейчас здесь ясная погода и скалы в бледно-сером цвете. Но мне рассказывали, что они бывают нежно-голубыми, и ярко-розовыми, и орхидно-оранжевыми. Вероятно, цвет скал здесь зависит от состояния атмосферы и солнца в разное время дня. И еще одно чудо. Я заметил, что дно реки выложено мраморными плитами. И берег тоже мраморный! К сожалению, это любимое место всех плывущих по реке. Поэтому здесь редеют кедры, а мрамор чернеет от многочисленных кострищ. После Беломраморного следуют Беличий, Балановский, Заблудшинский плесы. И что не место, то поэма, созданная природой. И опять скалы Церковь, Дед, Голова Тигра, Одинокая, Братья, ущелье Семерых. Уверен, существуют и другие названия этих скал и ущелий. Вот я фотографирую ворота ущелий Лосиного, Зеленого, Хмурого. Эх, как мне нужна туристическая карта-схема всего пути по Кии хотя бы от Белогорска до Чумая. Но пока нет на Кии организованного водного маршрута. Нет и карты. Нет и дохода казне от туризма. На второй неделе путешествия в излучине реки появляется на правом берегу домик, за ним второй – выросла на глазах кривенькая улица. Это поселок Московка – первый населенный пункт, встречающий всех, кто плывет по реке. В Московке "подкрепительная база" для тех, кто поиздержался в пути или утопил рюкзак с продуктами. Мне незачем в магазин, продовольствия хватит до конца пути. Но я все же пристал к берегу. Уж очень живописен показался одинокий старик, сидевший на валуне возле уреза воды. - Много ли плывут по Кии? – спросил я. - Много, - ответил старик, - почитай групп шестьдесят будет с самой весны. Все рыбаки… Вечерело. Надо было позаботиться о ночлеге. Над рекой собрались хмурые облака. Заморосил дождь. Отплыв от Московки два километра, я вдруг увидел в просвете реки крыло утонувшей в воде огромной каменной птицы. Это явление показалось предвестником знаменитых Кийских Перьев. Первый раз, сплавляясь по Кии, я не мог не остановиться, а, остановившись, был заворожен каменной красотой, взят в плен, и задержался с отплытием до заката. Да так, что рыбаки, проплывавшие мимо, долго вглядывались в меня и мою лодку и не могли никак понять, не видя удочек и других снастей рыбака. До меня донесся возглас: "А что он тут делает?" Ему кто-то из товарищей иронически ответил: "Молится!" Но, очевидно, без иронии можно было понять, что я молился. Почему эти верхоострые скалы были названы Перьями? Видимо, из-за сходства. Иногда я и сам присваиваю названия некоторым примечательным местам (одно из них – на реке Нижней Терси закреплено в солидном издании о памятниках природы России). Обычно я помечаю в своем путевом блокноте тот или иной объект, как вешку пути, и ни на что более не претендую. И все же большинство названий в природе, полагаю, сделаны именно первопроходцами. Река Кия особенно знаменита своими скальными выходами. Скалы на реке начинаются с самого истока под горой Медвежьей. Но особенно они живописны, начиная от скалы Ворона, что на Еремеевой Яме, и кончая за поселком Макаракским. Я их насчитал, больших и малых, более пяти десятков. Из них, разумеется, шедевры природы – это Кийские Перья. Все время меня обгоняют рыбаки-сплавщики на надувных лодках и плотах. На перекатах молчаливо стоят хайрузятники. Они настойчиво и терпеливо хлыщут лесой рябь переката, в надежде на удачу. Хариус, вожделенный трофей всякого рыбака на Кии, - вкусная нежнейшая рыба. Плывут по реке и браконьеры, бывает, со взрывчаткой. Они бомбят омуты, где отдыхает таймень после ночной охоты. Воронки от взрывов видел я на Ереминой Яме, и на других омутах. Браконьеры перегораживают реку "самодурами", а затем дежурят на берегу в ожидании добычи (я чуть не напоролся бортом лодки на такой "самодур"). Сам я, путешествуя по рекам, редко рыбачу. Некогда. Разве в исключительных случаях, когда потонет продовольствие, и в этом случае просто необходимо переходить на рыбный рацион. Поэтому рыболовные снасти в минимальном наборе все же приходится иметь. Но так как все время у меня уходит на фотосъемку с утра до вечера, удочка остается невостребованной и обычно переходит в конце плавания в качестве подарка местным ребятишкам. Однако на Кии мне удалось отведать царского угощения из тайменя. Помог этому случай. Неторопливо плывя вдоль прибрежной растительности, я заметил одиноко бредущего человека. "Как он очутился здесь в такой глуши?" – подумал я. Оказалось, группа рыбаков села на подводный камень, и, чтобы столкнуть плот, потребовался длинный и прочный шест. Один из рыбаков выбрался на берег, чтобы вырубить шест. Пока он выбирал шест и рубил его, другим удалось раскачать плот, бурное течение подхватило его и понесло. Так рыбак с шестом и остался один, в надежде, что в удобном месте товарищи его подождут. Я принял пассажира на свою лодку. Часа через два мы пристали к берегу возле уютного лагеря рыбаков. Вился голубой дымок костра. Пахло вкусной едой. Рыбаки блаженно отдыхали после сытного обеда. Они немедленно пригласили меня и отставшего своего товарища отведать тайменей ухи. О, что это за наслаждение таскать из закопченного котла жирные куски вкуснейшей рыбы! Никакие восторженные слова не способны описать нежный и ароматный вкус этой рыбы-чуда! Меня угостили также сочным куском жареного тайменя. А напоследок дали в дорогу ломтик малосольного деликатеса. Божественная пища таяла во рту, ее нельзя было сравнить ни с чем, даже со знаменитой семгой, которую я покупаю раз в году, чтобы отметить особый факт в своей жизни. После этого можно было понять неуемную страсть рыбаков добыть тайменя. Я спросил, как часто попадается таймень на блесну спиннинга. - В настоящее время почти не попадается, - ответили рыбаки. – А вот в сетешку иногда бывает… Одиночное плавание по реке – это наслаждение тишиной. Только изредка тоскливо крикнет желна, а ночью донесется до слуха хохот несыти или филина. И снова тишина. Обследуя во время пути прибрежную тайгу, я не раз вспугивал птиц. Однажды совсем близко подошел к выводку рябчиков. Птицы склевывали ягоду, меня не пугались, и я мог наблюдать совершенно спокойно. Очевидно, я настолько сросся с природой, что стал ее неделимой частью. К тому же одежда моя совершенно выгорела на солнце, частью истрепалась, лицо забронзовело и покрылось щетиной, а шаги по зарослям стали почти бесшумны. Взлетали лишь тетерева, напугав меня неожиданным взлетом из-под ног. А случалось, на длинных плесах я продолжительно плыл в приятном сопровождении симпатичных уточек коричневого оперения. Незабываемой была встреча с неясытью. Она дремала на суку обгорелой пихты, а, пробудившись, долго и внимательно провожала лодку широко открытыми оранжевыми глазами. И все же самым ярким впечатлением была встреча с лосем, который неторопливо переходил перекат с одного берега на другой. Высоко подняв крупную, увенчанную огромной короной голову, лесной великан был всего в сотне метров от меня. Солнце в этот момент горело закатным огнем над головой зверя. Это было фантастично. Но это было реальной правдой. И ради только одного такого случая стоило путешествовать по Кии. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
Copyright MyCorp © 2024 | 